Изобретатель рокапопса и лидер ансамбля «Мумий Тролль» Илья Лагутенко рассказал RS о новой пластинке «Амба», ссоре с Виктором Дробышем, наркотиках и встрече с Михаилом Касьяновым.

Судя по новому альбому, вы решили вернуться к старому доброму «Мумий Троллю» времен «Шаморы» — простому и не грузящему мозги, если можно так выразиться.

Ну по сравнению с тем временем мы кардинально изменили свой подход к записи. Раньше я придумывал песню, приносил ее в студию, привлекал к процессу самых разных людей, мы экспериментировали со множеством звуков, затем записывались и только после этого начинали судорожно думать, как бы все это воспроизвести на сцене. Теперь же нам захотелось сделать запись вообще без наворотов — просто зафиксировать момент, как на концерте. Почти все песни, звучащие на «Амбе», сыграны нами с одного дубля от начала до конца, без подкладок и дополнительных аранжировок. Три инструмента, голос — и все. Так мы еще ни одну пластинку не записывали.

Обычно альбомы «Мумий Тролля» появлялись в Интернете раньше официальной даты релиза, но с «Амбой» этого не случилось. Каким образом удалось обвести пиратов?

Не знаю, этим занималась выпускающая компания. Лично я специально бороться с пиратами не собираюсь. Вопрос о продаже дисков в принципе становится все менее и менее актуальным. Сейчас самое главное для любого артиста — просто быть услышанным. У нас нет ни нормального музыкального телевидения, ни радио, ни журналов, так что голова занята не тем, как бы перехитрить пиратов, а тем, как донести свое творчество до людей. Кстати, мы недавно вернулись из Америки, и там все музыканты тоже жалуются на то, что пластинки перестали продаваться. Они спрашивают: «А как в России дела обстоят?» Я им говорю: «У нас ситуация, в которую вы попали, была всегда. Мы никогда не зарабатывали на дисках, так что никакой трагедии для нас в этом нет».

А вас никогда не волновал вопрос недополученных миллионов за «Морскую», например?

Когда-то волновал, но потом я понял, что устраивать истерики по этому поводу совершенно бессмысленно. Несколько лет назад правительство пробовало принять закон о борьбе с пиратством. На одном из мероприятий я столкнулся с Касьяновым — он как раз тогда премьер-министром был. «Спасибо вам, — говорю, — что пытаетесь хоть какой-то порядок навести». А он рукой махнул и грустно так отвечает: «Да все это без толку. Если мы сейчас по-настоящему начнем бороться с пиратами, нам придется закрыть половину нашей экономики. Она вся на пиратстве и воровстве построена, не только область шоу-бизнеса». После этого я окончательно расслабился. Когда слышишь такое от одного из главных чиновников страны, ничего больше не остается.

Раз уж вы упомянули фамилию Касьянова, давайте поговорим о политике. Вас не пугает отсутствие альтернативы нынешней власти?

В какой-то степени. Вместе с тем я не могу назвать себя специалистом в области политики. Я знаю, что из меня вышел бы никудышный руководитель, это абсолютно не моя стезя. Поэтому и ругать никого не буду. Когда люди говорят: «Нам не нравится эта власть», — я могу посоветовать только одно: идите и измените, что вам не нравится.

Вы аполитичный человек?

В целом да.

Ваши коллеги сейчас зарабатывают большие деньги, выступая на всевозможных кремлевских мероприятиях. А вы?

К нам почти не обращаются с такими предложениями. Люди считают, что с нами лучше не связываться. Мы для них неадекватные, они не знают, чего от нас ждать. Хотя я считаю, что мы самый адекватный коллектив в этой стране.

То есть, если к вам обратиться с предложением поехать в тур в поддержку какого-нибудь губернатора, вы его рассмотрите?

Рассмотреть я могу любое предложение. Другое дело, что я задам много вопросов, на которые у этих людей, скорее всего, не найдется ответов. А я не люблю, когда мне не отвечают. И я давно перерос ту ситуацию, когда для меня существовал только размер гонорара.

А вам вообще не скучно жить в России?

Нет, чрезвычайно весело. И с каждым днем становится все веселее и веселее.

Что же вас так веселит?

Например, то, что ни мне, ни моим друзьям по каким-то причинам не надоедает сочинять и исполнять музыку. Мы сами не можем найти ответа, почему не надоедает. Все вокруг только и говорят о том, что творчество превращается в рутину. А у меня никогда не было такой проблемы. Я считаю, что любой человек может найти вдохновение в чем угодно — достаточно посмотреть вокруг себя. А если нет вдохновения — значит ты просто плохо смотришь. Мне не бывает скучно. Я с детства приучен к мысли, что страдают те люди, которые ничего не делают. А я все время что-то делаю.

И посуду за собой моете?

Регулярно. У нас дома очень жесткие правила: поел, испачкал тарелку — никуда не складывай, сразу помой.

Депрессии у вас никогда не было?

Нет. Есть вещи, которые мне не нравятся, например, когда какой-нибудь пьяный на улице пристанет. Но в ступор это меня не вводит. Главное — это выстроить удобную систему взаимоотношений с окружающим миром и ее придерживаться. Тогда все нормально будет.

Знаете, что в Интернете уже можно купить майки с девизом «Витя Дробыш, соси у***ш!»?

Правда? (Смеется.)

Да, я себе заказал.

Фото: Джулиано БекорМогу сказать, что за последний год меня ничего из музыки так не вставляло, как группа «Кач». Несколько месяцев я не мог вытащить пластинку из проигрывателя. Брал ее с собой во все поездки, друзей и родственников просто замучил. Попала она ко мне совершенно случайно. Один из моих приятелей скачал ее из Интернета и, зная, что я люблю группу «Кровосток», дал со словами: «Это тебе точно должно понравиться». И мне действительно очень понравилось.

А что вас в такой агрессивной музыке привлекает? Вы кажетесь довольно добрым…

Это видимость. (Смеется.) Я сам с удовольствием делал бы подобные вещи, но просто не умею так писать и рифмовать. У меня совсем другая методика создания песен, но мне по душе жесткая сатира. Можно сказать, что мы с этими ребятами — единомышленники. Я, как услышал «Кач», сразу захотел с ними лично познакомиться, хотя даже не знал, существуют эти люди где-нибудь, кроме как в Сети, или нет? И тут как-то наш директор шел по улице и увидел объявление, что они будут выступать в клубе Ikra. Мы отправились туда всей группой. В зале вместе с нами было человек пятнадцать. Там и познакомились. Я предложил им совместно выступить на фестивале журнала Fuzz, отобрал несколько песен, которые мне больше всего нравились — «Мент прав», «Подвиг» и еще одну. По поводу Дробыша спросил у Сереги, который там главный: «Тебя не смущает месседж песни?» Он твердо ответил: «Нет». Ну меня тоже ничего не смущало.

А почему вы потом пошли на попятную? Я смотрел программу «Максимум», где Дробыш на вас ругался, а вы в ответ что-то невнятное промямлили, чуть ли не извинились перед ним. Вы что, суда испугались?

Просто из той программы почти все, что я говорил, вырезали — оставили какую-то ерунду. А в суд на меня подать — так это ради бога, подавайте! Однако что-то никто пока не подает. Потому что, как я понимаю, песенка всем понравилась, даже Виктору. Если смотреть на ситуацию с его стороны, то он получается единственным автором, ответственным за все, что происходит в шоу-бизнесе. Ни Максим Фадеев, который наверняка хотел бы быть на его месте, ни Игорь Крутой, ни кто-либо еще. Значит, Дробыш больше всех в чем-то преуспел.

А кого вы, кстати, считаете ответственным за то, что происходит в шоу-бизнесе?

Только слушателя. Если тебе не нравится поп-музыка — не слушай ее, вот и все. Я час назад по дороге на интервью разговаривал с 16-летним сыном одного моего приятеля. Спрашиваю: «Что у тебя в плеере?» Он гордо отвечает: «Arctic Monkeys и Lostprophets». Ни по радио, ни по телевидению эту музыку не крутят. Но, несмотря на это, откуда-то ведь он ее достал! Просто человек не хотел быть, как все, сделал свой собственный выбор. То же самое касается и кино, и литературы — только ты выбираешь, что смотреть и читать.

Дробыш также сказал, что отправил бы вас на лечение в наркологическую клинику. Признаюсь, наблюдая за вашими выступлениями, мне тоже иной раз кажется, что вы перед выходом на сцену принимаете стимуляторы.

Я слышу этот вопрос в стотысячный раз. А еще, кстати, многие думают, будто я — гей… Что я вам могу предложить? Приходите перед концертом в нашу гримерку. (Смеется.)

А если серьезно?

Если серьезно, то я просто боюсь что-либо с собой делать.

Кокаин пробовали?

Никогда. Ни кокаин, ни героин, ни таблетки, ни даже траву. У меня много друзей и коллег-музыкантов, которые принимают то или иное. Но я ни разу не видел, чтобы в этом состоянии кто-то из них создал что-либо стоящее.

В мировой практике таких примеров полно — от Джими Хендрикса до Оззи Осборна.

Я не хочу себя ни с кем ассоциировать. Я чувствую себя самодостаточным, и я не виноват, что у меня так все сложилось, что я такой… неправильный. (Смеется.)

Очень сложно в это поверить, честно.

Можете не верить. Я даже вас понимаю. Когда я только познакомился с моей будущей женой и она рассказала обо мне своим родителям, они были в шоке: «С кем ты связалась? Он же конченый!» И мне приходилось доказывать обратное. Примерно как вам сейчас.

А вы не думали о том, почему производите такое впечатление на людей?

Я не знаю. Я всегда был таким — как многим кажется, не вполне нормальным. В школе, например, учителя ругали меня за то, что я постоянно улыбаюсь: «Что ты нашел здесь смешного?!» «Ничего, — отвечал я. — Я не над вами смеюсь. Просто мне нравится сегодняшний день, нравится яркое солнце».

Откуда в вас берется такой немотивированный позитив?

Наверное, из космоса что-то ко мне пришло… Я не задумываюсь над этим. Зачем? Я такой, какой есть. Могу сказать, что я всегда нахожусь в одинаковом состоянии — и когда пою на сцене, и когда мою посуду.

А алкоголь на вас как действует? Вы в школе хоть раз напивались?

Нет. Надо же на уроки было ходить! У меня была очень приличная школа, такие вещи там не поощрялись. И вообще мне это все не нужно. Я и без того столько впечатлений за день получаю! Надо только уметь смотреть по сторонам. Знаете, это как в Японии. Когда в Токио приезжает турист, он первым делом думает: «Что это у них везде провода, провода, провода?» А японцы-то этих проводов не видят — это уже привычная часть их жизни. Поэтому они совершенно другие вещи подмечают вокруг.

Расскажите о вашем последнем впечатлении.

Обернитесь назад. Видите, там, за барной стойкой, лимоны рядами сложены? Я уже целый час думаю, почему они не рассыпаются? Очень интересно: по какой системе их складывали?